Главная Общество И Север стал второй родиной

И Север стал второй родиной

В детстве их действительно звали этим уменьшительным именем. Хотя на самом деле Станислав имя славянского происхождения и означает «стать славным», «прославляющимся», «славнейшим»; Евстафий (Евстахий) - греческого, «твердо стоящий», «твердый, стойкий, неизменный». Стах Широкий собирался уехать из родной деревеньки, что стояла на границе Полоцкой области Белоруссии с Латвией. Несколько дней держал осаду местного органа власти, только вот время уже поджимало, потому махнул рукой. Так вот и стал Евстафием Аверьяновичем.
Родные их места, вздыхают Евстафий Аверьянович с женой Марией Андреевной, выросшей в соседнем селе, больно уж небогатые - земля глинистая, каменистая, урожаи невеликие.

- Уж на что тут север, весной часто возвратные заморозки, летом - холодные туманы, - замечает хозяйка. - Так на огороде все растет лучше, чем у нас, в Белоруссии.
Потому издавна люди на приработки уходили в соседнюю Латвию. Вот и юный Стах в детстве работал на латышском хуторе, пас коров, в школу бегать времени не было. Зато хозяин за работу давал матери и зерна, и других продуктов. До сих пор в его памяти, как провожали отца Аверия Даниловича в армию, всего одно письмо и пришло от него с фронта, вернее, из госпиталя. А семья-то - семь человек. Вот и приходилось маме помогать по мере сил.
В памяти самая солнечная пора - довоенное детство. Радуга над домом и лесом. Парное молоко, только что налитое мамой в кружку из кринки. Зеленеющая пашня, скошенный луг, первые снежинки за окном, вновь весеннее солнце - извечный круговорот крестьянского календаря. Казалось, так будет всегда, и родители всегда будут молоды. Век за веком гремели где-то рядом войны, а их предки крепко держались за эту небогатую землицу.

Сколько было веселых игр в сарае-молотилке рядом с домом. Когда пришли немцы, вход мальчишкам туда оказался заказан. Но интересно же пулемет потрогать своими руками... Часовой поймал за ухо и крепко пнул его за дверь. Ни мальчишку, ни его семью непрошеные постояльцы тогда не тронули.

Разлетелись, подрастая, братья и сестры из отцовского дома по всей стране, а после распада СССР оказались еще и в разных государствах - сестренка с семьей к тому времени уже давно жила в Латвии, работала в местном совхозе. Последний раз Евстафий Аверьянович получал от нее весточку три года назад, когда племянница Светлана приезжала в гости вместе со знакомыми.

В наши края Стах Широкий попал солдатом - служил в Ухте. Потом, смеется, после армии чуть ли не всю республику прошел с экспедициями. Затем работал в Гуже, Кому, Ныдыбе, Кажыме механизатором. Перевез сюда свою Марюту, как и он, проработавшую затем всю жизнь в лесной отрасли.
Мария Андреевна внимательно слушает рассказ мужа, время от времени добавляя в него краски. В их доме тоже были на постое немцы, она это помнит, хотя была мала. Но поскольку в округе «не стреляли», замечает женщина, семья пережила военное лихолетье без потерь.

Жалеет ли об оставленном когда-то отчем крае? Их воспитывали по-крестьянски мудро: чтобы достичь достатка, надо много работать. Здесь, в северных краях на лесозаготовках, за труд платили полновесным рублем, тогда как в колхозах в конце 50-х жилось земледельцам несладко. Хотя и после женитьбы Евстафий Аверьянович о командировках с экспедициями уже не думал, семья еще несколько раз переезжала из поселка в поселок, пока окончательно не осела в Кажыме.
Вырастили Евстафий Аверьянович с Марией Андреевной двоих дочерей, уже правнуки есть. Срослись, утверждают пожилые люди, с этой землей за 54 года, оказалась она к ним добра и приветлива...
 

Л.Матвеева.